Я помню…

Я помню шкуру мокрую лесов
На ребрах гор, угрюмых и безмолвных.

Я помню вечный полог серых туч,
Дождей безмолвный плач с утра до ночи
И ветра стон неслышный средь теснин.

Сюда не пробивался солнца луч,
В те сумерки с рассвета до заката.
Был мрак ночной, но не было луны,
И звезды не мерцали сквозь туманы.

Там голос глох, и застывал там звук.
Ручьи журчали еле в хмурых чащах,
И листья перешептывались тихо
Средь мрачного молчания лесов.
Все монотонно, все однообразно.

За лесом – лес, за склоном – новый склон,
А за хребтом – другой. И дальше – то же.
Унылый мир. Коль смог бы взобраться
На голую вершину, пред тобой
Открылись бы опять за склоном – склон,
За лесом – лес, как братья-близнецы.

Суровый край. Казалось, будто всем
Ветрам, и снам, и тучам, что бежали
От гнева солнца, - всем он дал приют
В своих глухих и непролазных дебрях.
Мир древних гор… И называлась эта
Земля, что не видала света дня,
Киммерией, Страной Извечной Тени.

Слизало время с лика мира все.
Забыл я даже, как тогда я звался.
Топор кремневый, верное копье,
Охоты, войны – только сны. Я помню
Одни лишь бесконечные леса
Да туши туч на сумрачных вершинах.
Как тяжела ты, призрачная память
Киммерии, Страны Извечной Тени!